Песня орла - Страница 97

К оглавлению

97

Линет умолкла, и потрясенные слушатели долго молчали, завороженные ее божественным пением. Такая тишина стоила больше, чем одобрительные крики и бешеные аплодисменты, последовавшие потом, и обе исполнительницы отправились на свои места, вполне удовлетворенные.

Неожиданно на их пути встала необъятная Миара с не совсем понятными для некоторых словами:

– А ну-ка, моя птичка, – провозгласила старуха, улыбаясь широко и сладко, – уже пора! Да скажи и своей подружке.

Однако, оглянувшись на Гранию, Линет поняла, что ее слова опоздали, ибо сестра Райса уже быстро поднималась вверх по узкой каменной лестнице. Линет поспешила за ней, мало заботясь о том, что подумают об их стремительном бегстве оставшиеся в зале мужчины; мужчины, тем не менее, лишь многозначительно переглядывались, сопровождая свои взгляды улыбками и покашливанием. Правда, поднявшись уже высоко, она с запозданием вспомнила, что трое из четырех новобрачных были уэльсцами, и потому вряд ли стоило устраивать для них эту достаточно откровенную норманнскую брачную церемонию.

Наверху невест развели по их брачным покоям, Линет – Миара, а Гранию – Юнид. Обе комнаты были обильно убраны весенними цветами и благоухали ароматическими травами. В тени широких, богато застеленных брачных лож, распустив по плечам волосы, с глазами, горящими от любви, обе женщины ждали своих возлюбленных, за которых так долго боролись – сначала за их внимание, а затем и за жизнь.

Теплые розовые губы сонно раскрылись в ответ на прикосновение широкой руки к выгнутой, как у котенка, спине. Линет потянулась на мягкой подушке и, казалось, заснула снова.

– Радость моя, по-моему, ты спишь слишком долго! – Низкий бархатный голос мурлыкал ей прямо в ухо.

Густые ресницы медленно приподнялись и тут же опали снова, а широкую курчавую грудь покрыли тысячи мелких быстрых поцелуев, сопровождаемых задыхающимся шепотом:

– О, с тобой я чувствую себя тем самым павлином, которым всегда так мечтала быть.

Медовые глаза распахнулись окончательно и с наслаждением остановились на мужественном прекрасном лице.

– Слава Богу, что ты все-таки не павлин! – Райс припомнил как-то сказанные Линет слова о превосходстве коноплянок над павлинами, и улыбка его засияла еще шире.

Эта фраза и улыбка мужа тотчас же напугали Линет, ей показалось, что он считает невозможным сравнить ее с такой красивой птицей.

– Да что ты, малышка, – сладкие поцелуи мгновенно смыли с души Линет все необоснованные страхи. – Я считаю, что ты самая красивая женщина во всем христианском мире! – Райс медленно провел ладонью по высоким бровям, узким выступающим скулам, погладил тонкое стройное горло и поспешно опустил руку ниже. – Твоя красота тем и удивительна, что сияет изнутри, как свет драгоценных камней. Я знал, к сожалению, слишком много красивых женщин, у которых, подобно Гвендолин, была внешность, которая напоминала глянцевитое красное яблоко, изнутри изглоданное червями, – и слишком много мужчин, которые польстились на эти гнилые плоды и тем самым навеки отравили себе жизнь.

Поцелуи горели все жарче, а вместе с ними загорался и дух Линет, но муж неожиданно снова заставил ее насторожиться:

– Да, вот что пришло мне сейчас в голову: а ты видела когда-нибудь павлинью курочку?

Каштановые брови соединились в ровную атласную полоску – Линет почувствовала в вопросе мужа явный подвох, но сдаваться не хотела.

– Хорошо, я как-нибудь покажу тебе. Эти самочки очень скромны и непривлекательны, однако являются супругами самых царственных птиц.

Темное облачко на секунду пробежало по заспанному личику юной принцессы, но тут же разразилось потоком задорного смеха.

– А, теперь я все поняла! Павлин – это у нас ты, царственная птица, а я всего лишь невзрачная курочка-наседка!

На этот раз нахмурился Райс.

– Я говорил вовсе не об этом! И потом – я не павлин, а все-таки Орел!

– Зато я говорю именно об этом! И кто бы ты ни был, павлин или орел, ты все равно самый красивый, каким только может быть мужчина! Я грезила о тебе долгие дни и ночи, и в тот самый момент, когда ты ворвался в мою спальню впервые, я как раз мечтала именно о тебе! Так что ничего удивительного, что я потеряла голову, а если говорить правду, то и сердце… – Линет ясными глазами посмотрела в бездонные очи мужа, полыхающие золотым огнем, и он, взвешивая каждое слово, вернул ей летучую метафору:

– …и для того, чтобы восстановить справедливость, коноплянка похитила сердце Орла.

И как самый настоящий бесстыдный похититель – эпитет, которым принца Уэльского награждали так часто и так безосновательно, – Райс сжал в своих объятиях трепещущую жертву, и маленькая коноплянка унеслась на его крыльях в заоблачные выси страсти, чтобы вместе гореть в безумном солнечном пожаре.

notes

1

Linnet (англ.) – коноплянка.

2

Речь идет о Райсе Тьюдре, короле Дехьюбарта (умер в 1093), который на некоторое время сумел объединить все Уэльские земли перед норманнским вторжением.

3

Cymer или Cymry – самоназвание уэльсцев, переводимое как соотечественники, компатриоты.

4

Гвин Наддский – король Уэльса донорманнского периода (VIII век н. э.), удачно объединивший мелкие княжества.

5

Принц Генри – сын Вильгельма Рыжего, так и не ставший королем.

6

Destrier (ист. франц.) – боевой конь.

7

Домен (лат. dominium) – часть поместья, на которой феодал вел хозяйство.

97